В галерее «Эритаж» при поддержке Института итальянской культуры в Москве до конца августа можно посмотреть выставку про искусство и дизайн под названием «Игра в новеченто. Несоветское советское искусство 1920 – 1930-х». О проекте, дизайне, живописи и многом другом рассказывает куратор выставки Кристина Краснянская.
Кристина Краснянская, куратор выставки, искусствовед, владелица галереи «Эритаж».Кристина, почему у выставки такое название, как появилась концепция?
Во-первых, мы хотели в полной мере показать то советское искусство, которое не несло в себе никакой агитационной символики, сопоставляя его с итальянским новеченто, с искусством эпохи Муссолини. «Новеченто» в буквальном переводе означает «двадцатый век». Художников этой группы объединила Маргарита Сарфатти, критик, искусствовед и возлюбленная Муссолини. Итальянские художники представлены на выставке картинами Пьетро Маруссига, Акилле Фуни, Феличе Казорати, Марио Тоцци, Чезаре Монти. Мы решились на эксперимент и соединили в одной экспозиции с итальянцами также живопись, графику, скульптуру, фарфор и дизайн советских художников, той же межвоенной эпохи. Это Кузьма Петров-Водкин, Владимир Фаворский, Татьяна Купервассер, Владимир Ковальский, Надежда Лермонтова, Алексей Зернов, Мария Ломакина, Владимир Лебедев, Николай Лансере и др. И советские, и итальянские художники говорили на одном языке, выстроенном на стыке модернизма и старого европейского искусства, тяготели не к авангардным экспериментам, а к неоклассике. Мы показываем два продукта тоталитарных режимов, которые по сути являлись их отражением, но абсолютно лишённые какой-либо агитации. Здесь всё образно - предчувствие катастрофы, которое в это межвоенное время вербально не оглашалось, но ощущалось во всех жанрах.
Проект достаточно смелый эксперимент, как я понимаю?
Да, это смелая кураторская затея. Мы сделали выставку, в том числе, благодаря ГМИИ им. А. С. Пушкина. Музей дал нам 7 работ представителей новеченто. Они стали ядром выставки. Что касается советской части, то здесь есть произведения из нашей коллекции, из галерей и частных собраний. Мне, как человеку, делающему много проектов с советской тематикой, показать советское, не несущее никакой агитации и пропаганды, было очень интересно. Однако, подчёркиваю, что все эти вещи являются абсолютным продуктом советского режима и по своей эстетики совпадают с итальянским новеченто.
Но есть в экспозиции ещё один блок, художники парижской школы?
Есть ещё один небольшой блок – это художники, которые объединились в Париже, которые убежали от тоталитарного режима, стали частью парижской школы. В частности, это Борис Григорьев и Леопольд Сюрваж. Получился такой мостик между двумя основными блоками.
Что можете сказать о дизайне самой экспозиции?
Прежде всего, мы составили определённую цветовую гамму, которой связываются залы. Это гамма новечентовцев. Она выходит из их картин: охристый, голубовато-зеленоватый, светло-серый...
Кристина, ваши замечательные проекты всегда соединяют дизайн и живопись, да?
Таков наш концепт. Это актуально сегодня. Любой стиль, любое явление в искусстве распространяется не только на живопись, но и на архитектуру, дизайн, театр. Мне интересны выставки, вбирающие разные виды, жанры. В экспозиции есть, например, мебель, 1920-30-х годов, тоже без революционной символики, но совершенно советская. Есть замечательный Николай Лансере, диван и стулья, которые он делал для Мраморного дворца. Есть даже немножко фарфора. Как всегда, мы постарались сделать диалог дизайна и живописи.
